Shallow graves for shallow people
Еще одна запись из блокнота, инспирированная сменой последнего.
Сегодня (а фактически, уже вчера, просто я опять не сплю уже почти до 5 часов ночи) я в очередной раз доказал свою преданность тому инфантильному образу, который, во-первых, я сам формирую в собственном сознании, а во-вторых, закрепляет в моем сознании ближайшее окружение – родители в первую очередь. Что ж, и им, и мне так сосуществовать, раз уж приходится сосуществовать, комфортнее. А сосуществовать придется еще, вероятно, очень долго: перспектив расселения в ближайшее время ну никак не предвидится (никто ведь не даст учителю предпенсионного возраста, коим является моя мама, кредит на ипотеку).
Доказательством моей преданности вышеупомянутому образу явилось сегодня то, что я выпросил у мамы поездку на Елизавет, поскольку на Елизавете мной был найден посредством интернета магазин канцтоваров, где продаются механические точилки для карандашей. Да-да, именно механическая точилка владела моим воображением последние примерно полтора месяца. Лет в 7 или 8 у меня уже была одна – от нее осталось лишь смутное воспоминание, точнее, не столько даже от нее, сколько от того ощущения гордости перед одноклассниками вследствие наличия у меня такой крутой вещи, которое она могла дать. Ностальгия по в т.ч. и этому, наверное, чувству, вдруг обуяла меня перед новым годом, когда я размышлял, что же подарить на этот праздник родителям (тоже, кстати, весьма характерный симптом, ведь подобными вещами озабочены обычно дети младшего школьного возраста, а в моих-то летах уже принято либо забивать на все эти надоевшие ритуалы, либо, если и вспоминать об оных, то не дарить пожилым людям ненужные безделушки, а демонстрировать признаки реальной о них заботы). Вот таким образом я и остановился на точилке и в итоге безудержно захотел приобрести ее сам, а в прошлый четверг (на новый год, естественно, так и не собравшись) заказал ее в упомянутом интернет-магазине канцтоваров, который, как и положено подобным заведениям, располагается у черта на куличках и заканчивает работать возмутительно рано (часов в 5, что ли?), так что нужно еще успеть приехать туда до его закрытия. Впрочем, в обычных магазинах этот довольно-таки экзотический товар все рано вряд ли купишь.
Маме, конечно, было не до меня, да и мне самому в сложившихся обстоятельствах крайне невыгодно было участвовать в такого рода трипе, ибо это не соответствовало бы той модели поведения, которую я избрал для себя еще с начала месяца и вследствие которой я не хожу на работу и ничего не делаю по диссертации (если вдруг найдутся такие юзеры, кто еще следит за моим карьерным ростом по записям, содержащимся в этом дневнике – ну мало ли, флуктуация какая-нибудь произойдет в интернет-сообществе и т.п. – то для них объявляю, что магистерскую диссертацию я в июне 10–го года-таки защитил, и теперь пишу кандидатскую, но уже на другом факультете и в другом вузе, где учусь платно, и на совсееем другую тему, а еще я по маминой протекции работаю кем-то типа помощника секретаря, хотя официально моя должность именуется методист). Модель эта представляет из себя симуляцию перелома пальца, причем основанную на реальных событиях, поскольку 4 января я действительно сломал палец ноги, уронив на него скороварку, и даже был отвезен матушкой в травмпункт, получив там больничный до 14-го числа. Однако закрывать этот больничный я ехать поленился и в итоге неофициально и с негласного одобрения родителей нахожусь на нём и поныне, что меня, вообщем-то, вполне устраивает. Конечно, на самом деле палец меня уже почти не беспокоит, но, поскольку родители считают иначе, перечить им я не смею и успешно симулирую соответствующее состояние путем усиленного бинтования, жалоб, соблюдения постельного режима и т.д.
Понятно, что в данной ситуации очень важно постоянство, и вдруг вчера вечером я заявляю маме, чтобы она прокатилась со мной на Елизавет (это район такой на другом конце нашего поганого города). Нехило, правда? Да, риск был велик, но все же я не смог удержаться. Матушка, тем не менее, согласилась, предупредив меня, однако, что прежде, чем поехать за точилкой, ей нужно будет посетить еще пару мест. И действительно, эту пару (а на деле – четверку, если считать еще заезд на бензозаправку) мест мы посетили, причем в машине меня начало жутко укачивать, мама никак не хотела выключать печку, словом, все эти бытовые досадные мелочи мобилизовались против меня единым фронтом, но я, несмотря ни на что, героически выстоял их натиск.
Наконец, попетляв по улице Окружной, мы нашли-таки и здание, в котором расположен офис пресловутого интернет-магазина, и сам этот офис, где мне и продали вожделенную точилку. Нет, я, конечно же, по приезду домой сразу отдал ее маме, но сам факт ее покупки грел мне душу еще долго.
После всего этого пора было ехать домой, но осуществлено нами это намерение было примерно на 40 минут позднее. А дело все в том, что Елизавет – это именно тот район, где мы жили до переезда на нынешнее место обитания, и маме, раз уж подвернулась такая возможность, неслабо хотелось побывать в знакомых местах, хоть и виду она особо не показывала. Мне побывать в местах этих тоже хотелось, но по несколько иной причине: они хоть и были для меня родными в прямом смысле слова, но пребывания в оных я, само собой, уже ни черта не помнил (съехали мы оттуда, когда мне исполнилось 4 года), и, следовательно, родными они для меня оставались лишь символически, но этот их символический потенциал мне хотелось использовать по максимуму, запечатлев их на камеру своего телефона и выложив их «Вконтакте» с комментариями типа: «А вот здесь я когда-то жил!» (о предельной инфантильности данного желания я, с вашего позволения, тактично промолчу). Затея эта была осуществлена мной лишь отчасти, ибо мама, несмотря на неравнодушие к местам своей боевой славы (всё-таки здесь прошли 10 лет ее жизни), очень спешила, по причине чего улицы, названные в честь тружеников различных областей советского производства (Молотобойцев или. допустим, Колхозников, где мы, кстати говоря, и жили) мелькали передо мной унылым (и щемящим в этой убогой унылости) калейдоскопом, составленным из всех цветов ахроматического спектра. Мы проехали свой бывший дом и даже подъезд, не всколыхнувшие, увы, в моей памяти абсолютно никаких воспоминаний, проехали кладбище, куда, по словам мамы, она водила меня на прогулки (что символично, хотя еще более символично то, что на кладбище тогда выходили окна фабрики по производству детских игрушек; тем не менее, на самом деле причина выбора столь необычного места для прогулок объясняется просто: гулять было особо негде), проехали бывшую мамину работу – школу для трудновоспитуемых подростков, огороженную 4-метровым забором, побывали в храме, где мама пожелала поставить свечки за здравие и за упокой, заплатив в итоге баснословную сумму - я уж не стал препятствовать, понимая, что для нее это, очевидно, важно (да и самому мне, был момент, тоже захотелось обезопасить свое существование в загробном мире и последовать ее примеру), но банальные мысли об олигархической сущности Христовой церкви не покидали меня еще достаточно долго.
Обратно мы доехали тоже более ли менее удачно, пробок на дорогах почти не наблюдалось, и, довольные полученными впечатлениями, занялись своими обычными делами.
Всё.
Доказательством моей преданности вышеупомянутому образу явилось сегодня то, что я выпросил у мамы поездку на Елизавет, поскольку на Елизавете мной был найден посредством интернета магазин канцтоваров, где продаются механические точилки для карандашей. Да-да, именно механическая точилка владела моим воображением последние примерно полтора месяца. Лет в 7 или 8 у меня уже была одна – от нее осталось лишь смутное воспоминание, точнее, не столько даже от нее, сколько от того ощущения гордости перед одноклассниками вследствие наличия у меня такой крутой вещи, которое она могла дать. Ностальгия по в т.ч. и этому, наверное, чувству, вдруг обуяла меня перед новым годом, когда я размышлял, что же подарить на этот праздник родителям (тоже, кстати, весьма характерный симптом, ведь подобными вещами озабочены обычно дети младшего школьного возраста, а в моих-то летах уже принято либо забивать на все эти надоевшие ритуалы, либо, если и вспоминать об оных, то не дарить пожилым людям ненужные безделушки, а демонстрировать признаки реальной о них заботы). Вот таким образом я и остановился на точилке и в итоге безудержно захотел приобрести ее сам, а в прошлый четверг (на новый год, естественно, так и не собравшись) заказал ее в упомянутом интернет-магазине канцтоваров, который, как и положено подобным заведениям, располагается у черта на куличках и заканчивает работать возмутительно рано (часов в 5, что ли?), так что нужно еще успеть приехать туда до его закрытия. Впрочем, в обычных магазинах этот довольно-таки экзотический товар все рано вряд ли купишь.
Маме, конечно, было не до меня, да и мне самому в сложившихся обстоятельствах крайне невыгодно было участвовать в такого рода трипе, ибо это не соответствовало бы той модели поведения, которую я избрал для себя еще с начала месяца и вследствие которой я не хожу на работу и ничего не делаю по диссертации (если вдруг найдутся такие юзеры, кто еще следит за моим карьерным ростом по записям, содержащимся в этом дневнике – ну мало ли, флуктуация какая-нибудь произойдет в интернет-сообществе и т.п. – то для них объявляю, что магистерскую диссертацию я в июне 10–го года-таки защитил, и теперь пишу кандидатскую, но уже на другом факультете и в другом вузе, где учусь платно, и на совсееем другую тему, а еще я по маминой протекции работаю кем-то типа помощника секретаря, хотя официально моя должность именуется методист). Модель эта представляет из себя симуляцию перелома пальца, причем основанную на реальных событиях, поскольку 4 января я действительно сломал палец ноги, уронив на него скороварку, и даже был отвезен матушкой в травмпункт, получив там больничный до 14-го числа. Однако закрывать этот больничный я ехать поленился и в итоге неофициально и с негласного одобрения родителей нахожусь на нём и поныне, что меня, вообщем-то, вполне устраивает. Конечно, на самом деле палец меня уже почти не беспокоит, но, поскольку родители считают иначе, перечить им я не смею и успешно симулирую соответствующее состояние путем усиленного бинтования, жалоб, соблюдения постельного режима и т.д.
Понятно, что в данной ситуации очень важно постоянство, и вдруг вчера вечером я заявляю маме, чтобы она прокатилась со мной на Елизавет (это район такой на другом конце нашего поганого города). Нехило, правда? Да, риск был велик, но все же я не смог удержаться. Матушка, тем не менее, согласилась, предупредив меня, однако, что прежде, чем поехать за точилкой, ей нужно будет посетить еще пару мест. И действительно, эту пару (а на деле – четверку, если считать еще заезд на бензозаправку) мест мы посетили, причем в машине меня начало жутко укачивать, мама никак не хотела выключать печку, словом, все эти бытовые досадные мелочи мобилизовались против меня единым фронтом, но я, несмотря ни на что, героически выстоял их натиск.
Наконец, попетляв по улице Окружной, мы нашли-таки и здание, в котором расположен офис пресловутого интернет-магазина, и сам этот офис, где мне и продали вожделенную точилку. Нет, я, конечно же, по приезду домой сразу отдал ее маме, но сам факт ее покупки грел мне душу еще долго.
После всего этого пора было ехать домой, но осуществлено нами это намерение было примерно на 40 минут позднее. А дело все в том, что Елизавет – это именно тот район, где мы жили до переезда на нынешнее место обитания, и маме, раз уж подвернулась такая возможность, неслабо хотелось побывать в знакомых местах, хоть и виду она особо не показывала. Мне побывать в местах этих тоже хотелось, но по несколько иной причине: они хоть и были для меня родными в прямом смысле слова, но пребывания в оных я, само собой, уже ни черта не помнил (съехали мы оттуда, когда мне исполнилось 4 года), и, следовательно, родными они для меня оставались лишь символически, но этот их символический потенциал мне хотелось использовать по максимуму, запечатлев их на камеру своего телефона и выложив их «Вконтакте» с комментариями типа: «А вот здесь я когда-то жил!» (о предельной инфантильности данного желания я, с вашего позволения, тактично промолчу). Затея эта была осуществлена мной лишь отчасти, ибо мама, несмотря на неравнодушие к местам своей боевой славы (всё-таки здесь прошли 10 лет ее жизни), очень спешила, по причине чего улицы, названные в честь тружеников различных областей советского производства (Молотобойцев или. допустим, Колхозников, где мы, кстати говоря, и жили) мелькали передо мной унылым (и щемящим в этой убогой унылости) калейдоскопом, составленным из всех цветов ахроматического спектра. Мы проехали свой бывший дом и даже подъезд, не всколыхнувшие, увы, в моей памяти абсолютно никаких воспоминаний, проехали кладбище, куда, по словам мамы, она водила меня на прогулки (что символично, хотя еще более символично то, что на кладбище тогда выходили окна фабрики по производству детских игрушек; тем не менее, на самом деле причина выбора столь необычного места для прогулок объясняется просто: гулять было особо негде), проехали бывшую мамину работу – школу для трудновоспитуемых подростков, огороженную 4-метровым забором, побывали в храме, где мама пожелала поставить свечки за здравие и за упокой, заплатив в итоге баснословную сумму - я уж не стал препятствовать, понимая, что для нее это, очевидно, важно (да и самому мне, был момент, тоже захотелось обезопасить свое существование в загробном мире и последовать ее примеру), но банальные мысли об олигархической сущности Христовой церкви не покидали меня еще достаточно долго.
Обратно мы доехали тоже более ли менее удачно, пробок на дорогах почти не наблюдалось, и, довольные полученными впечатлениями, занялись своими обычными делами.
Всё.
-
-
17.10.2011 в 03:11-
-
17.10.2011 в 19:01