Shallow graves for shallow people
Лет в 16, наблюдая за постоянно звучащими в эфире "Нашего радио" песнями представителей современной на тот момент гитарной музыки («русским роком» у меня, привыкшему к нормативной трактовке данного понятия, язык не поворачивается называть их до сих пор, но во избежание повторов придется, очевидно, именовать их и так) и отмечая про себя нарочитую и в некоторых случаях почти воинствующую бессмысленность их текстов, я расценивал описанное явление как намеренную де(ста)билизацию сознания юного поколения, осуществляемую масс-медиа согласно директивам антинародной политической элиты. Может, я сейчас утрирую немного, конечно, но, по крайней мере, без аналогичных предположений не обошлось, это уж точно. То бишь если тогда все эти «Би-2» и прочие земфиры и мумий-тролли воспринимались мной как сознательные проводники злой воли власть имущих, то сегодня, во-первых, я о них практически и не вспоминаю, но если бы даже вспоминал (и это во-вторых), то мне, скорее, было бы жаль их немного. А дело все в том, что попалось мне тут на глаза описание одного тропа, использование которого, на мой взгляд, составляет одну из главных, если не самую главную, характерную особенность текстов вышеназванных и близких вышеназванным исполнителей. Троп этот принято называть незамкнутой метафорой или симфорой, и от обычной такая метафора отличается тем, что её ближайший контекст (а в нашем случае, впрочем, и широкий тоже) не раскрывает её смысла (см.). Сразу замечу, что в целом против данного приёма я ничего не имею, им и Цветаева владела, и Набоков его любил, но только использовали они его умело и уж конечно, после того, как поднаторели в употреблении метафор обычных, замкнутых. А вот о представителях характерного для «Нашего радио» музыкального стиля подобного, боюсь, сказать нельзя. Картина здесь мне представляется примерно следующей: наслушавшись в отрочестве русского рока, чаще западного, очевидно, чем русского, и твердо решив стать такими же, как их кумиры (эпитеты подставьте сами), представители эти, обладая фотогеничностью, пробивными и организаторскими качествами, собирали коллективы ну и далее по плану, однако, не обладая особым талантом в области создания текстов, писали последние по принципу подражательности и оценивали свои творения по критерию приблизительной похожести на творчество флагманов рок-тусовки 80-х, у которых с этим делом было всё же получше и которых даже иногда причисляли к не просто к рок-музыкантам, а рок-поэтам. В результате, не освоив даже простейших приемов стихосложения, а только некоторое их подобие, тексты их чуть менее, чем полностью стали состоять из тех самых незамкнутых метафор, которые, собственно, и метафорами в данном контексте считать-то вряд ли стоит, во-первых, поскольку свойства символа они вследствие неграмотности их создателей не приобретают, а во-вторых, поскольку чем более неясной является незамкнутая метафора, тем она в большей степени нуждается в разъяснениях, коих мы у наших героев, как правило, не находим (а если разъяснения и даются самими музыкантами, то нередко они еще ярче иллюстрируют их неумение владеть словом: скажем, вспоминается мне безмерное удивление, испытанное мной после того, как я услышал, что песня «Шнурок» группы «Пилот», оказывается, посвящена нелегкой судьбе ветеранов ВОВ в современной эрэфии и наплевательскому отношению на них со стороны властей; в тексте ее на заявленную тему не было ну ни намёка). И если у уже упоминаемой мной Цветаевой или у символистов, в поэзии которых симфоры были широко распространены, использование незамкнутого метафорического символа влекло за собой сложный ассоциативно-смысловой комплекс, для точного выражения которого в языке просто не находилось адекватных знаков, то у "рокеров" радио-формата неясность и туманность их, с позволения сказать, метафор являлась лишь следствием того простого факта, что из-за изначальной установки на подражательность и вторичность им самим как творческим индивидуальностям было элементарно нечего сказать.
Здесь, впрочем, мне могут возразить, что для сравнения я выбрал объекты ни фига не гомогенные (Цветаева и тот же Илья Чёрт, к примеру) и что, следовательно, критика моя бесполезна, ибо для оценки текстов тех исполнителей, о которых тут идет речь, критерии нужны совсем другие. И я, конечно, правоту таких возражений признаю и смиренно заткнусь, в заключение, однако, отметив вот что. В связи со специфическими социокультурными условиями нашей страны в 80-е и начале 90-х феномен русского рока в восприятии масс являлся культурой текста par excellence, и по инерции он схожим образом воспринимался и позднее, в конце 90-х и начале 2000-х, когда текст (в творчестве рассматриваемых исполнителей, по крайней мере) приобрел весьма второстепенную функцию. Наивные массы же по-прежнему искали в роке именно поэзии, принимая за оную то, что даже до использования приёма символизации, как правило, не дотягивало. И в том обстоятельстве, что подобные тексты, будучи символически до неприличия бедны, нередко воспринимались массами как вещи глубокие и образные, конечно, никакого злого умысла нет. Другое дело, что этими традиционными экспектациями по отношению к року, несомненно, воспользовались те, кто решил на последнем подзаработать, а получившимся в итоге успешным рыночным продуктом - уже, в свою очередь, те, для кого ориентация на "старый" русский рок с его социальным пафосом и гражданской позицией (весьма небезграмотно выраженными в текстах, между прочим) среди современных им музыкантов могла бы явиться фактором, который имел бы шансы подорвать их культурную гегемонию, а следовательно, и дестабилизировать текущую политическую ситуацию - короче, фактором, небезопасным для их положения. И именно поэтому всех этих сплинов*, чичерин и смысловых галлюцинаций мне, повторяю, немного жаль. Что ни говори, а наверняка обидно, когда тобой попользовались дважды.
Здесь, впрочем, мне могут возразить, что для сравнения я выбрал объекты ни фига не гомогенные (Цветаева и тот же Илья Чёрт, к примеру) и что, следовательно, критика моя бесполезна, ибо для оценки текстов тех исполнителей, о которых тут идет речь, критерии нужны совсем другие. И я, конечно, правоту таких возражений признаю и смиренно заткнусь, в заключение, однако, отметив вот что. В связи со специфическими социокультурными условиями нашей страны в 80-е и начале 90-х феномен русского рока в восприятии масс являлся культурой текста par excellence, и по инерции он схожим образом воспринимался и позднее, в конце 90-х и начале 2000-х, когда текст (в творчестве рассматриваемых исполнителей, по крайней мере) приобрел весьма второстепенную функцию. Наивные массы же по-прежнему искали в роке именно поэзии, принимая за оную то, что даже до использования приёма символизации, как правило, не дотягивало. И в том обстоятельстве, что подобные тексты, будучи символически до неприличия бедны, нередко воспринимались массами как вещи глубокие и образные, конечно, никакого злого умысла нет. Другое дело, что этими традиционными экспектациями по отношению к року, несомненно, воспользовались те, кто решил на последнем подзаработать, а получившимся в итоге успешным рыночным продуктом - уже, в свою очередь, те, для кого ориентация на "старый" русский рок с его социальным пафосом и гражданской позицией (весьма небезграмотно выраженными в текстах, между прочим) среди современных им музыкантов могла бы явиться фактором, который имел бы шансы подорвать их культурную гегемонию, а следовательно, и дестабилизировать текущую политическую ситуацию - короче, фактором, небезопасным для их положения. И именно поэтому всех этих сплинов*, чичерин и смысловых галлюцинаций мне, повторяю, немного жаль. Что ни говори, а наверняка обидно, когда тобой попользовались дважды.
* См. оговорку в комментариях.
) на всех модусах моего существования, достижением является уже то, что я выучил остальные. Да и в целом та модель взаимоотношений меня с группой, о которой я уже писал ранее (аутсайдерство), за это время только усилилась, на занятиях я практически уже ни с кем не общаюсь, а молча стою в сторонке, чего, впрочем, и следовало ожидать, а не строить тут идиотских иллюзий насчет ощущения вдохновленной включенности в коллектив, сопричастности общему делу и т.д. и т.п.
).