Shallow graves for shallow people
Недавно попался мне в одном романе 2010-х гг. выразительный образ самодурства муниципальных властей на ниве колористики (в скобках замечу, весьма пышно расцветшего во всей прелести своего безумия сразу после войны, когда любое заметное сочетание жёлтого и голубого в том или ином населённом пункте способно было породить настоящий хаос среди функционеров его жилищно-коммунального хозяйства... Впрочем, сейчас речь о другом). Источник образца самодурства из романа и достоверность его прототипа я оценить, разумеется, не могу: не исключено, что в Сочи (а именно он угадывается под названием Южная Столица, где и происходит действие книги) перед Олимпиадой 2014 года действительно шла массовая замена крыш зданий и покрытие оных металлопрофилем «дряхло-красного», сиречь багряного, цвета, как не исключено и то, что контраст множества таких багряных крыш с сине-зеленой гладью моря, по мысли некоего представителя горадминистрации, действительно был призван усладить взор прибывавшего в Сочи с инспекцией самого высокого начальства во главе, быть может, с самим президентом. 
Забавно, однако, что в нашем заштатном городишке последние лет 7-10 заменяемые в рамках планового ремонта домов крыши покрываются именно таким материалом и именно таким цветом, и с огибающей город рекой, да и со степью, подступающей с другой его стороны, цвет этот и вправду контрастирует. И если в романе упомянуто, что подобное сочетание позаимствовано было из пейзажей горной Швейцарии, на чью славу и замахнулась Южная Столица усилиями своего мэра, то в нашей бурлескной реальности данный норматив наверняка подглядели уже у какого-нибудь из более крупных отечественных собратьев-миллионников, и с завидной методичностью продолжают согласно ему (нормативу) наносить сии румяна на город, дабы хотя бы с высоты казалось, что последний тоже претендует на этакую пейзажную люксовость. Впрочем, очевидно, что все эти претензии пузырчато лопаются даже при лёгком столкновении с размером местного бюджета, а яркость крыш — один, пожалуй, из самых неудачных способов скрыть царящую под ними провинциальную серость.
Забавно, однако, что в нашем заштатном городишке последние лет 7-10 заменяемые в рамках планового ремонта домов крыши покрываются именно таким материалом и именно таким цветом, и с огибающей город рекой, да и со степью, подступающей с другой его стороны, цвет этот и вправду контрастирует. И если в романе упомянуто, что подобное сочетание позаимствовано было из пейзажей горной Швейцарии, на чью славу и замахнулась Южная Столица усилиями своего мэра, то в нашей бурлескной реальности данный норматив наверняка подглядели уже у какого-нибудь из более крупных отечественных собратьев-миллионников, и с завидной методичностью продолжают согласно ему (нормативу) наносить сии румяна на город, дабы хотя бы с высоты казалось, что последний тоже претендует на этакую пейзажную люксовость. Впрочем, очевидно, что все эти претензии пузырчато лопаются даже при лёгком столкновении с размером местного бюджета, а яркость крыш — один, пожалуй, из самых неудачных способов скрыть царящую под ними провинциальную серость.